24 мая в 16:00 в Берлине на выставке «No» испанский художник Фернандо Санчес Кастильо активирует свою инсталляцию «Expanded Memorial for Alexey Navalny» — «Расширяющийся мемориал Алексею Навальному». Вот что это значит: любой посетитель сможет забрать к себе домой (!) восьмисантиметровую фигурку Навального — в обмен на записку. Необязательно делать это именно 24 мая — выставка работает до 6 июля. Но и откладывать не стоит, потому что этих фигурок — ограниченное количество. Критик Антон Хитров (он же редактор текстов выставки «No») рассказывает, как устроен проект Фернандо Санчеса Кастильо, кто помимо Навального становился его героем, и почему пластмассовый карманный монумент лучше большого бронзового.

28 февраля 2022 года, на пятый день полномасштабного российского вторжения в Украину, Новая Третьяковка досрочно закрыла выставку «Многообразие. Единство». Этого требовал инициатор проекта — боннский Фонд искусства и культуры: прежде чем привезти экспозицию в Москву, он уже показывал ее в Берлине (а из Москвы она отправилась в Париж). Название и структура проекта предполагали, что Москва — один из центров единой Европы, реальность высказалась иначе. «Многообразие. Единство» оказалась последней большой международной выставкой современного искусства в России.
В память об этом событии многие посетители сохранили символ молчаливого протеста, маленькую пластмассовую фигурку немецкого рабочего Августа Ландмессера. Это герой знаменитого снимка времен Третьего Рейха: в 1936 году на гамбургской верфи толпа приветствовала новый военный корабль нацистским салютом — и только Ландмессер остался стоять, скрестив руки. Его жена, Ирма Эклер, была еврейкой. Через два года оба оказались в концлагерях. Эклер погибла, а Ландмессера освободили — но вскоре отправили на фронт. В 1990-х их дочь Ирена узнала отца на фотографии.
Та самая фотография. Август Ландмессер — немного правее от центра
Wikimedia Commons
Статуэтки Августа Ландмессера в инсталляции Фернандо Санчеса Кастильо
Fernando Sanchez Castillo / Instagram
Расставленные на полу шеренгами многочисленные статуэтки Ландмессера — крепко сбитого, нахмурившегося, со скрещенными руками — в Новой Третьяковке раздавали бесплатно. Точнее, при желании вы могли оставить в обмен послание. Создатель этого проекта, испанский художник Фернандо Санчес Кастильо, предлагал посетителям поделиться любым своим соображением — и опустить листок бумаги в урну, как на выборах (автор этого текста написал «Свободу Алексею Навальному»: главный оппонент Владимира Путина уже сидел в колонии).
Спустя три года выяснилось, что по меньшей мере четыре человека, так или иначе причастных к команде выставки «No», взяли с собой в эмиграцию фигурки Ландмессера. Название, которое художник дал инсталляции — «Expanded Memorial», то есть «расширяющийся мемориал», — оказалось в этом случае исключительно точным.
Ландмессер — не единственный персонаж «Expanded Memorial». В разных выпусках проекта Санчес Кастильо предлагал зрителям разные фигурки. Как правило, это конкретные люди, мирные протестующие, которых автор нашел на фотографиях. Нередко анонимные, как человек с площади Тяньаньмэнь в Пекине, который в июне 1989-го несколько минут стоял перед танковой колонной, вызванной в город из-за протестов. Или как студент из Мехико, снятый в октябре 1968 года во время задержания, когда правительство жестоко подавляло антиправительственную студенческую демонстрацию. В интервью для каталога выставки «No» художник вспоминал, что зрители в Мексике не решались забирать эти фигурки: исчезновения людей в этой стране — серьезная проблема, связанная с организованной преступностью, так что «пробелы» в рядах фигурок, составляющих инсталляцию, выглядели для местной публики зловеще.
Для Санчеса Кастильо Алексей Навальный — не самый привычный герой: работы из серии «Expanded Memorial» обычно напоминают о событиях, которые разворачивались несколько десятилетий назад. Но, как говорит художник, у него нет возможности ждать десятки лет, чтобы сделать инсталляцию в память о Навальном. Скульптура, которую можно увидеть на выставке «No», основана на фотографии, снятой 2 февраля 2021 года, во время исторического заседания суда, который приговорил политика к реальному сроку и отправил его в исправительную колонию. В тот день, глядя из «аквариума» на жену Юлию, Навальный сложил руки в форме сердца. Знаменитый снимок, на основе которого создана фигурка, распространила пресс-служба Мосгорсуда. 
Алексей Навальный в Симоновском районном суде Москвы, 2 февраля 2021 года
Пресс-служба Мосгорсуда / ТАСС / Scanpix / LETA
90-сантиметровая бронзовая скульптура Алексея Навального на выставке «No»
«Медуза»
Как и все скульптуры в проекте «Expanded Memorial», памятник Алексею Навальному существует в двух версиях. Бронзовая, относительно большая, 90 сантиметров в высоту — в единственном экземпляре. Тираж маленькой, пластиковой — две тысячи копий (возможно, он будет допечатан). В пространстве выставки «No», в зале «Сопротивление», можно увидеть и большую скульптуру, и ее миниатюрные реплики.
Санчес Кастильо создал свой проект в диалоге с традиционными монументами. Публичные пространства и наполняющие их смыслы давно занимают художника. Скажем, в 2000-х он придумал серию объектов «Protected Monuments» («Защищенные монументы») — архитектурные макеты мадридских архитектурных памятников, как они выглядели в годы Гражданской войны, со специальной защитой от бомб, — и фонтан «Rainbow Seeker» («Искатель радуги») из водометов, которые полиция использует для разгона демонстраций. 
Памятники в европейских городах обычно изображают политиков или военных, и гораздо реже — мирных протестующих; в «Expanded Memorial» художник пытается хотя бы немного изменить этот баланс. Впрочем, форма важна не меньше, чем выбор героев. Если статуя на площади воплощает предполагаемые ценности сообщества (а на деле нередко — декларируемые ценности тех, кто обладает властью), то фигурка, которую вы забрали в музее и поставили себе на полку — это ваши собственные убеждения. Возможно, их не разделяют ваши соседи по улице. Зато они наверняка близки тем, кто унес с собой другие частички «расширяющегося мемориала». Сегодня, когда география часто не определяет мировоззрение, памятник-сеть кажется куда уместнее незыблемого памятника-точки.
Инсталляция «Expanded Memorial for Alexey Navalny»
«Медуза»
Пластмассовые восьмисантиметровые фигурки Навального
«Медуза»






Когда-то было принято украшать кабинеты бюстами великих людей (у Евгения Онегина, знакового персонажа русскоязычной литературы XIX века, скажем, был бюст Наполеона). Пластмассовые статуэтки Санчеса Кастильо функционально — то же самое, но стилистически — нечто совершенно иное. Благодаря материалу и размеру они, скорее, напоминают коллекционные фигурки супергероев и других персонажей поп-культуры. Сам художник считает, что они как игрушечные солдатики, только наоборот: прославляют не агрессию, а мирный протест, не покорность, а свободу, не воспетую пропагандой воинскую доблесть, а гражданское достоинство.
Как бы то ни было, от ассоциации с недорогими пластиковыми игрушками все равно никуда не деться, к тому же статуэтки — одинаковые, тиражные. Это мог бы быть проект о коммерциализации протеста, если бы не один принципиальный момент: Санчес Кастильо раздает фигурки бесплатно. Как минимум поэтому его инсталляция напоминает не прилавок «Детского мира», а политическую акцию (а расставленные на подиуме в хаотичном порядке фигурки героя — снятый с коптера массовый митинг).
Люди собирают искусство у себя дома, в сущности, затем же, зачем они собирают фигурки супергероев: это попытка ответить на вопросы «Кто я такой?», «Во что я верю?» (хоть иногда и безотчетная). При этом, как правило, искусство — недешевое удовольствие. Порой трудно сказать, что сообщает о коллекционере его коллекция: выражает ли она его мировоззрение или скорее его статус. Санчес Кастильо со своими бесплатными памятниками снимает эту проблему. Вы обладаете такой фигуркой не потому, что сумели за нее заплатить, а потому, что в один прекрасный день взяли лист бумаги и изложили свою позицию. Или не изложили, а просто забрали фигурку — это тоже возможный вариант: художник не настаивает на равноценном обмене, а предпочитает предоставить посетителю свободу действий.
На выставке «No» проект Санчеса Кастильо перекликается с несколькими другими работами. С одной стороны, важный внутренний сюжет выставки — нормализация войны, которую государство и популярная культура стараются представить как увлекательную игру, приключение или, выражаясь языком Путина, «движуху». 
Финская художница Пилви Такала в своем видео «Feeling Defensive» («Чувствуя себя в обороне») рассказывает, как она участвовала в многодневном тренинге, организованном финскими военными: эти мероприятия, которые готовят участников к потенциальным кризисам вроде вторжения, напоминают пионерский лагерь, а выпускники в общем чате ностальгируют по дисциплине, которой им не хватает «на гражданке». Инсталляция турецкой художницы (и бывшей политзаключенной) Гюльсун Карамустафы «Where the Continents Meet» включает камуфляжные костюмы детского размера: в Турции, как и в России, детей на праздники наряжают солдатами. А в серии Павла Отдельнова «Букварь» одна из картин изображает игрушечных солдатиков — тех самых, которые тревожат автора «Expended Memorial». 
С другой стороны, выступая против коммерческого искусства (и тем самым сомневаясь в капитализме вообще), Санчес Кастильо находит единомышленников в лице датской арт-группы SUPERFLEX: свободное распространение образов и идей — принцип, который они неустанно промоутируют и которым сами руководствуются в своей работе. На выставке «No», например, возле их мурала «Данные народу» лежит стопка плакатов с аналогичным лозунгом — Superflex тоже предлагают их посетителям безвозмездно.
Такие художники, как SUPERFLEX и Санчес Кастильо, стараются уточнить или переопределить задачи искусства. Одна из таких задач, по логике их последних проектов, — создавать сообщества. Посетители, ушедшие домой с фигурками, по сути, формируют сеть единомышленников. Так что «Expanded Memorial» не только восстанавливает справедливость, увековечивая память борцов за свободу — он еще и борется с одиночеством.